Некоторые события вывели меня из ряда вон, поэтому я не смог отметиться
А) в шляпной теме, где «Упала шляпа» - ретро-песня Б) В теме «некролога самому себе», где ныне живущие пишут недавно живущему В) В конспиративных разговорах на явочной квартире
но теперь я в рядах, и – правофланговым
Любовь Моя, раскрываю тему шляпы
«Котелок» да «шапокляк», Кепи - «восьмиклинка», А по мне жизнь – краковяк С паночкой блондинкой,
Которуя я вчера и встретил в баре под кодово-абордажным названием «У пирата», аккурат напротив банка «Леуми», где мой банкир творит мне Финансовое Искусство.
С ней был мужчина похожий на рептилию – он не моргал. По теории батьки Ломбразо – склонность к насильственныи преступлениям.
брей меня марковская а то ужо я тебя
С ним разговор был склочный и он ушёл в Освояси (почему, японская фонетика, Моя Красавица?)
Надбровные дуги его выпирали как холмы Тосканы , а значит - он не вернётся. КакДанте. Был Серж Ган, был Брат, был Я, Была Паненка. Я не люблю славянские глаза – в них озёра и медленно снующие водолазы за градом Китежем, а значит лимфа, а по мне это - квашня. Я люблю Ваш бешенный зырк, Светлана Валентиновна, Ваш лазерный взгляд.
Пили глобально, но из нано-бутылок. Брат выдвинул теорию, что, мол, мафии не тсмысла разбавлять экстратом маленькие бутылки, поэтому у нас на столе образовалась гирлянда.
от ненависти к миру пикассо сорокин и шемякин меняются сапогами
пили часто, но по-мелкому, первый тост был за Вашу Целомудренность, как за Чудо Господне. Потом за мужское Эго, потом за становую Жилу, потом за прохожих. За всех. Паненка тихо курила с ногой на отлёте. Мы начали роскошно петь, бодрую махновскую – «любо братцы, любо!» с соответствующей анархистской интонацией. Пели так роскошно, что нас попросили не петь. Тот же Пират. И тут я достаю песню, от которой сейчас помню один куплет, потому что Паненке с Ногой он весьма понравился (поэтому она и спиздила текст), а диагноз таков:
Вот – Лунная Дорога, И по ней идти легко, Эх, мне бы в сердце Бога, Да не верю я в него.
Паненка – сука! Я теперь и не вспомню. Песнб не спомню.
Брата ловили по всему городу. Он вошёл в мужской ажиотаж и повторял слова из из моей той песни
«… Эх, мне бы в руки бабу, Да чтоб знала толк в любви»
«…Эх, мне бы в руки шашку, Да в тридцатый в Туркестан»
А я- шпилевое:
«…Эх, мне бы в руки карты, Да тузовое каре»
Шли обнявшись, трясли головами, брат иногда убегал, но по этому «эХ» находил нас и некоторое время был с нами. Потом он бодал воздух, вскидывался и о «любви».
картина лампадным маслом модильяни не даёт ахматовой и та впитывает масло
Серж Ган, Светлана Валентиновна, недавно обнаружил одну удивительную интервью, там в которой наша знакомица, назовём его для конспирации Свиридой Остенбакеной, рассказывает как она тускло влачит свою жалкую аскезу. У Свириды заплаканный взгляд.
даниил хармс пользуясь зубочисткой подносит первого глиста своей канарейке
Я вам, Любовь Моя, скину мыло (не секс), а Вы уж потрудитесь (не секс) прочитать.
Necrolog mio Сгоните равнодушье с лиц, Ведь здесь гниёт поэт-писатель! Он был певец седых яиц И трупных пятен воспеватель.
Я понял причину смерти мадам Жеребец. Ей простокак-то стало стыдно жить под такой фамилией, вот она и помре.
no subject
Некоторые события вывели меня из ряда вон, поэтому я не смог отметиться
А) в шляпной теме, где «Упала шляпа» - ретро-песня
Б) В теме «некролога самому себе», где ныне живущие пишут недавно живущему
В) В конспиративных разговорах на явочной квартире
но теперь я в рядах, и – правофланговым
Любовь Моя, раскрываю тему шляпы
«Котелок» да «шапокляк»,
Кепи - «восьмиклинка»,
А по мне жизнь – краковяк
С паночкой блондинкой,
Которуя я вчера и встретил в баре под кодово-абордажным названием «У пирата», аккурат напротив банка «Леуми», где мой банкир творит мне Финансовое Искусство.
С ней был мужчина похожий на рептилию – он не моргал. По теории батьки Ломбразо – склонность к насильственныи преступлениям.
брей меня марковская а то ужо я тебя
С ним разговор был склочный и он ушёл в Освояси (почему, японская фонетика, Моя Красавица?)
Надбровные дуги его выпирали как холмы Тосканы , а значит - он не вернётся. КакДанте.
Был Серж Ган, был Брат, был Я, Была Паненка. Я не люблю славянские глаза – в них озёра и медленно снующие водолазы за градом Китежем, а значит лимфа, а по мне это - квашня. Я люблю Ваш бешенный зырк, Светлана Валентиновна, Ваш лазерный взгляд.
Пили глобально, но из нано-бутылок. Брат выдвинул теорию, что, мол, мафии не тсмысла разбавлять экстратом маленькие бутылки, поэтому у нас на столе образовалась гирлянда.
от ненависти к миру пикассо сорокин и шемякин меняются сапогами
пили часто, но по-мелкому, первый тост был за Вашу Целомудренность, как за Чудо Господне. Потом за мужское Эго, потом за становую Жилу, потом за прохожих. За всех. Паненка тихо курила с ногой на отлёте. Мы начали роскошно петь, бодрую махновскую – «любо братцы, любо!» с соответствующей анархистской интонацией. Пели так роскошно, что нас попросили не петь. Тот же Пират. И тут я достаю песню, от которой сейчас помню один куплет, потому что Паненке с Ногой он весьма понравился (поэтому она и спиздила текст), а диагноз таков:
Вот – Лунная Дорога,
И по ней идти легко,
Эх, мне бы в сердце Бога,
Да не верю я в него.
Паненка – сука! Я теперь и не вспомню. Песнб не спомню.
Брата ловили по всему городу. Он вошёл в мужской ажиотаж и повторял слова из из моей той песни
«… Эх, мне бы в руки бабу,
Да чтоб знала толк в любви»
Серж Ган, исполненный Богатырства, напоминал всем:
«…Эх, мне бы в руки шашку,
Да в тридцатый в Туркестан»
А я- шпилевое:
«…Эх, мне бы в руки карты,
Да тузовое каре»
Шли обнявшись, трясли головами, брат иногда убегал, но по этому «эХ» находил нас и некоторое время был с нами. Потом он бодал воздух, вскидывался и о «любви».
картина лампадным маслом модильяни не даёт ахматовой и та впитывает масло
Серж Ган, Светлана Валентиновна, недавно обнаружил одну удивительную интервью, там в которой наша знакомица, назовём его для конспирации Свиридой Остенбакеной, рассказывает как она тускло влачит свою жалкую аскезу. У Свириды заплаканный взгляд.
даниил хармс пользуясь зубочисткой подносит первого глиста своей канарейке
Я вам, Любовь Моя, скину мыло (не секс), а Вы уж потрудитесь (не секс) прочитать.
Necrolog mio
Сгоните равнодушье с лиц,
Ведь здесь гниёт поэт-писатель!
Он был певец седых яиц
И трупных пятен воспеватель.
Я понял причину смерти мадам Жеребец. Ей простокак-то стало стыдно жить под такой фамилией, вот она и помре.