![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
markovskaya1) wrote2007-08-17 10:15 am
вернулась
Не то, что б на родине плохо, но и на чужбине ништяк.
Израиль в августе, это вам не Израиль в мае – выгорело все, пылью присыпалось, краски поблекли. Разница визуальная, короче, как между маслом и пастелью. Сдержаннее. Иначе красиво.
Времени было как-то в обрез, но все успела – с друзьями и близкими встретилась, мелкие и крупные поручения выполнила, семейные конфликты уладила, дважды побывала в Раю, имущество не растеряла, руки-ноги не сломала, на самолет не опоздала. Что касается живых людей, то:
Феликс сомневается в своих возможностях. Зря. Их перед ним – бескрайнее море, надо только перестать рассуждать и начать действовать. Полно причин, вполне объективных, почему он с этим тормозит – работа, быт, львиная вальяжность. Дать бы ему, конечно, пинка, чтобы системно двигался, а не рассуждал на тему «поэт я или право имею». Слышь, Феликс! Поэт, нечего и думать. Теперь надо этот статус как-то материально закрепить.
Миша прекрасно думает, судит честно и рационально, а пишет, увы, редко. Между тем, это его темпы, его способ распорядиться своими ресурсами. Ну и, слава Богу – поэтому и нет у него слабых или сырых стихов. Ребенков, вон, тоже по 9 месяцев вынашивают. Миша – человек с позицией и принципами. Нечастое явление вообще, а среди пишущих – особенно.
Генка – по-детски кайфует от каждой минуты жизни. Конечно, как и все мы набит сомнениями, другое дело, что он готов их немедленно оставить в пользу то ли дурацкой авантюры, то ли хорошей компании, то ли чего-то еще необязательного в принципе, но желательного вообще. Натура жиганская. Все в этом – романтика будней и язык батарей. Сентиментальность и жестоковыйность. Левантийское раздолбайство, и европейский лоск. Недаром его любимое кафе – «Лондон». Что не отменяет зайти на обратном пути в грузинскую забегаловку, вроде бы за шашлыком, а на деле – дать горцу по морде. Впрочем, заслуженно.
Изабелла Цезаревна – она и есть Изабелла Цезаревна. Бакинка. Когда азербайджанцы громили армян, вывесила на балконе израильский флаг, и плакат: «Мы не армяне! Мы – евреи!» Погромщики ворвались в квартиру и выбросили из окна пианино. Рост – 1.40. Энергии – как в атомоходе. Живет сейчас в Нетании с 80-летним израильтянином по имени Ашер. Генералом израильских ВВС. Сухой, костлявый старик, с аккуратными усиками. Отлично говорит на английском. Родители – первые сионисты, приехали из Киева в 20-е годы прошлого века. По-русски знает слово «самовар». Белла сказала: «Хорошо еще, что он наш!» Я удивилась – что значит «наш»? «Ну, в смысле – ашкенази…» Ха! А мог бы быть арабом, с Беллы станется. Муж у нее, кстати, был испанец. Где она его взяла в своем Баку?
Мишка и Янка ждут малыша. Назвать решили Давид. Все бы ничего, но фамилия у Миши – Иванов. А зовут его – ну, Мишу, в смысле – Эфроим. Так бывает у евреев. То есть – Давид Эфроимович Иванов будет. Смех и грех.
Машка, она же – Шуламис, бросила свой Днепропетровск и перебралась в Иерусалим к родителям. Счастлива. По-прежнему блюдет святость субботы, читали киддуш с моим сыном на пару. Остальные родственники к кошерному вину прикладывались, но хамец бездуховно употребляли.
Сестра много и интересно работает. Проектирует сейчас 12-ти этажный дом. Чтоб внизу 2-х уровневый гараж, первый этаж – магазины, а вверху – 2 этажа пентхаус. Счастье делать то, что ты любишь, и еще получать за это деньги.
Полина – фея волшебства. Неудивительно, что у нее муж – обыкновенный ангел.
Кстати, забыла сказать. С 8-го августа я – мать солдата ЦАХАЛ.
Солдат ЦАХАЛ говорит: «Черт, потерял где-то свои очки…»
Мать солдата: «Это нормально. Хорошо хоть, не автомат. Очки купишь новые, а за потерю оружия пойдешь под трибунал…»
Солдат ЦАХАЛ: «Но ведь завтра стрельбы! Как я буду стрелять без очков!»
Мать солдата: «Ну, без автомата стрелять было бы еще сложнее…»
На солдатском медальоне, посредине, перфорация. Если солдата убьют, то половинку медальона отошлют родителям.
Хорошо хоть, что он такой худой. Вероятность попасть в него не больше, чем в швабру.
Мама с папой – два сапога пара. Мама празднует юбилей с 5 августа. Жалуется, что за это время устала больше, чем за все 70 предыдущих лет.
«Почему вы не помните, куда я положила эти документы? У вас стала плохая память?»
Папа говорит:
«Это такая страна мне непонятная. С одной стороны – спиртного навалом. С другой стороны – никто не пьет!..»
Сегодня приезжают. Большой тур по России. Как же! Ведь в Омске год безнадзорно лежат в сарае трехлитровые банки, которые следует навестить!.. Еще мама сказала, что ей нужно «поправить могилы». Ну, понятно, что речь идет о том, чтобы навести порядок на могилах бабушек-дедушек, но звучит зловеще: «поправлю могилы», ух…
Всем – хорошего денька!
no subject
Книжка - больше, чем журнал. Неважно за чей счет. У нее харизма есть. Даже если круг читателей ограничен членами семьи пишущего.
Ха! Миша сказал: "Публикации в толстых журналах - собачьи медали". Имея в виду их, в общем-то, необязательность. Здесь Вы с ним полностью совпадаете.
no subject
Только они своей функции не выполняют.
no subject
и всё же ситуация с журналами лучше, чем, скажем, в семидесятых.
no subject
Уже сто лет - ничего никто не выписывает, покупают от случая к случаю,прочитав - не хранят. А книжки - все-таки.
no subject
no subject
no subject
По уму - нужны. По тому насколько востребованы - получается фигня и попытка сохранить хотя бы бренд. Что тоже, согласитесь, благородно.
Ну, и кроме всего, понятно же какая ситуация сейчас с литературой в целом: мы все меньше "самая читающая страна в мире". Это не хлеб с колбасой, а стишки - наипаче. Слой же интеллигенции, чтобы влиять на рыночные процессы, тонок, увы, что с этим поделаешь.. Понятно-то понятно. Хотя и обидно вполне.
no subject