время полной луны

[markovskaya1]

Ну, не знаю... Так себе, стишочек, конечно. Но привязался банным листом. Пусть будет, как будет...

Время полной луны характерно желанием выпить и повыть первобытно. 

И бежать по росе босиком как положено силе нечистой, ну, тому же суккубу – откуда суккубу калоши?

Беспокойные сны зарастут повиликой и снытью.
Не удержишь замком и веригами – звякнет монисто – и несется к болоту безумною дикою кошкой.

А болото задышит.
И вынырнут мелкие бесы.
И запутают бусы стеклянные, что тебе звезды – не бусы?
Ими весь горизонт разукрашен и словно бы вышит
аккуратным болгарским крестом.
Ну, уж точно не русским.
Замерцает, зажжется неверное синее пламя.
И взметнется под брюхо луне, запоет, захохочет.
И покажет мне бабушку, тетку, невестку, золовку и маму.
Наши женщины очень красивы, особенно ночью.
Наши женщины пляшут под полной луной тарантеллу.
Говорят мне: «Не стой, шевелись, время ночи недлинно!»
И танцуют так жарко, так яростно, так оголтело.
И луна, словно выпуклый глаз, наблюдает за ними.
«А мужчины? Где ваши мужчины?»
«Ушли на работу».
«А заботы, где ваши заботы о быте и сути?»
«А забот у нас нет! Мы легки и вполне беззаботны! Мы танцуем сегодня под полной луной на болоте!..
Ну, давай же!»...
И в руки мне бубен, колпак и трещотку.
И смеются – прекрасны, воздушны, легки, белозубы.
Я руками взмахну, и взлечу, полечу над болотом.
Хорошо быть веселым, парящим над миром суккубом.
Бесы бусы порвут. Закричат петухи и сороки.
И луна подмигнет и замрет. И болото остынет.
Наши женщины тихо уйдут.
А луна одиноко
сквозь рассвет поглядит в их кошачьи гибкие спины.