с началом трудовой недели

Бог, друзья, совершенно справедливо и рационально парует лыко с ремешком, думаю я, озираясь на минувшие выходные. Это же какое счастье, что я вышла замуж за банкира, а не за распиздяя  небожителя с гитарой, или – пуще того – с мольбертом.  А ведь были попытки, а?..

Ну, и мужу моему повезло, что живет он с треплом, понтовиком и разгильдяем личностью творческой, натурой широкой, человеком одаренным и энергичным. А то бы маялся с невзрачной бухгалтершей, поди не скука?..

Это пролог, вообще-то, ко вполне деловому сообщению о том, что сегодня вечером в Булгаковском стану смотреть и на видеопленку впечатлеть поэтов, которые застали блаженные времена Больших Учителей. Собираются у Коровина-Ефимова сегодня семинаристы Бориса Слуцкого.

Кто со мной, тот герой, когда еще придется, все уже пожилые сильно люди. В смысле – семинаристы. Хотя, и мы – тоже уже строимся на выход, чего кокетничать.

И это нормальный стимул успевать поворачиваться.

Начало в 20. 00. Я буду пораньше.

 

 

сегодня в булгаковском

Н-да… Вот странное поколение – семидесятники. Что мы про них знаем? Ничего. Всех затмил Евтушенко со стадионами, растянувши свою братскую ГЭС на десятилетия в оба конца. Почему они, полные сил и таланта не стали знамениты? Не, ну Московское время стало, пожалуй. Уехав. И Еременко еще, блистательный и невозможный.

В общем, вечер поэтов, учившихся у Бориса Слуцкого, оставил во мне восторг, и только потом печаль. Они понимают в поэзии и в жизни. Они внятны и без затей. Это не простодушное «без затей», от отсутствия навыка или фантазии, а от редчайшего  умения писать вычитанием. Краткость тут сестра, мать и отец. То, к чему нас взывают мастера емкого и точного слова от Пушкина до Белкина. То, чему мы упорно учиться не хотим, хороня в словесном ворохе смыслы, как жемчуг в навозе, полагая большее лучшим.

А-а, да ладно. Чего это я?.. Не все, не все.

 

( и чуть-чуть стихов для иллюстрации )