джинса

Поскольку папа мой был умывальников начальник, а мама – мочалак командир, то какие-то деньги в семье водились. С учетом того, что дело было на Крайнем Севере, где тратить их особенно некуда. Да и вообще в СССР с материальным было скромно. На стенку «Хельга» очередь пять лет, это если повезет.
Неважно. Так вот. Несмотря на деньги, вопрос первых джинсов не решался класса до девятого. Потом они появились, Леви Страусс, а вы думали. Я их любила, как сорок братьев, гордилась, как олимпийским рекордом, берегла, как честь. 250 рублей. Папа кричал «за линялую тряпку?!»..
А сейчас вот погрузила в стиральную машину пять штук. И никакого трепета.
Вещизм, как порок прекратил быть, отняв, между прочим, радость и страсть.
И только Лелик усматривает в этом явлении социально-политическую подоплеку, говоря, что «мы – поколение, обменявшее великую империю на синие штаны».
Доброе утро.

переворачиватель пингвинов

А вот вопрос.
Но допреж: мы тут все сидим вот, пролетарии умственного труда. Что плодим? Ну, кроме заповеданной нам марксистами энтропии? Ничего! Буквы, и стоящие за ними смыслы – не в счет. Программистов тоже касается – на хлеб ваши бейсики и фортраны не намажешь.
А есть же люди, богатыринемы, которые все еще помнят заветы отцов в части ремесла. Ну, наверняка есть, просто мы их не знаем.
(Кроме Натовича, конечно, его знаем как мизантропа и системного оппозиционера, но он же при этом кладет печи. Когда не вырубает топором то, что можно написать пером. Кто не в курсе – Натович сделал деревянную скульптуру Буратино, ростом с Сабониса).
Так вот.
Скажите. Какие редкие профессии вам известны? Ну, вот кроме юристов-экономистов-менеджеровсреднегозвена?
Сашке Коврижных известен, например, колодезник.
Я знаю, что есть кузнецы и те, кто может отлить из бронзы гарды для самурайских мечей.
Есть еще, например, валяльшики и пимокаты.
Кто еще?
Шорники? Скорняки? ..
Важно чтоб это были мужские дела.
Кино станем делать.