милые вы мои!..

[markovskaya1]

Раз в три года я восхожу на Голгофу. Это не то что бы традиция или каприз. Скорее необходимость. 

Голгофа моя находится на улице Большая Ордынка, в посольстве государства Израиль. Вот и вчера пришло время и поехали мы с супружником аж в 5 утра. Теперь я знаю, как чувствуют себя машинисты метро. Хреново чувствуют, скажу я вам, вставая в такую рань. В половину шестого мы были седьмыми. И это просто счастье – по опыту знаю, шансы есть человек у 50-ти.  

 

Очередь в посольство я вообще-то люблю. Есть в ней невыразимо трогательное что-то.

 

Первым был человек лет 50-ти, Иосиф. Иосиф приехал сильно накануне из Ярославля. Последним поездом метро прибыл к Посольству. Идти ему некуда, поэтому ночь он гулял. Его пугала здоровенная женщина по имени Лариса.

- У меня-то виза есть, а вот у жены… Но я взял доверенность, надеюсь, все будет хорошо…

- И думать забудьте! Вам ничего не дадут! Ни за что! Только личное присутствие!

- Ой! А если, допустим, человек болен?

- И что?.. Госспади! Мертвых приносят!.. Смертельно больных!

Иосиф, растерянно ко мне:

- Вы понимаете, моя жена, она крупный руководитель… Она художественный руководитель симфонической капеллы. Каждый день репетиции, представляете!.. Она не может в Москву! Никак!.. У нее же коллектив!.. Нет, конечно, раньше у них был директор. Но он, видите ли, умер. И она не может!.. Неужели не дадут?..

Лариса:

- Нет-нет. И не надейтесь.

Я:

- Ну вы попробуйте, все же. Ведь ночь простояли…

Иосиф:

- Да-да… Я – виолончелист. Консерваторию закончил тут, в Москве…

Подошла небольшая дама в берете. Знаю, что ее номер десять.

- Пускать будут с восьми тридцати?

Я:

- Поди, знай…

Иосиф:

- Дама, как вы думаете, а если мой сын работает на армию, это увеличивает мои шансы?

Дама:

- Голубчик, все наши шансы уравнял Смит Вессон!..

Я:

- Хех… Ничего себе!

Иосиф:

- Ах. Конечно-конечно…

Лариса:

- А вот в Америку мне дали мультивизу спокойно. Просто взяли и дали. А тут очень суровые правила. Так что я про вашу жену сомневаюсь…

Дама в берете:

- Стесняюсь спросить, а вы еврейка?

Лариса:

- А то!

Подходит семейная пара.

- Доброе утро. А кто последний? Можно внести нас в список? Запишите, пожалуйста: Аптекарь и Рубинчик.

Мой муж, тихо:

- Весь вечер на манеже.

Дама в берете:

- А вчера обслужили 200 человек! Неслыханно! 200!

Аптекарь:

- А ведь обещали отменить визы!

Пузатый мужчина:

- Ну, обещанного три года ждут! Это ж только кажется – легко. А одних бумаг сколько надо напечатать!

Рубинчик:

- Это – чисто российская политика вредительства и волокиты.

Аптекарь:

- Исаак, прекрати.

Рубинчик:

- Но Израиль все со своей стороны сделал!

Аптекарь:

- Вон он что, твой Израиль, сделал! Еще и семи утра нет, а уже 20 человек записались!

Дама в берете:

- Стесняюсь спросить, а ваша мама была тоже Аптекарь?

Аптекарь:

- Нет. Моя мама была Гриншпун.

Рубинчик:

- Твоя мама была большой стервой.

Аптекарь:

- Исаак, прекрати.

Лариса:

- А, кроме того, ваша доверенность не завизирована в Минюсте! У вас же нет апостиля? Ведь нет же, да?

Иосиф:

- Но ведь нотариус!..  Ах!..

Мужчина, по виду горский еврей:

- Ню!

Рубинчик:

- Вам список? Вот. Кто последний, тот держит.

Мужчина:

- Я какой буду? Двадэцать васмой?.. Запомнитэ мэня!

Рубинчик:

- Я вас никогда не забуду.

Дама в берете:

- Стесняюсь спросить, вы сами откуда будете?

Мужчина:

- Налчик.

Дама:

- А-а…

Лариса - мне:

- Слушайте, а вы уже были в Израиле?

- Да.

- И что?

- В смысле?

- Все хорошо?

- Ну, в общих чертах…

- Странно… Родители-то живы?..

- Да. Причем, оба.

- Не болеют, нет? В возрасте, наверное, ведь?..

Интеллигентный мужчина в немосковской одежде:

- Кто последний?

Горский еврей:

- А вот спысок! Тэпэрь ви!

- Беседер.

Дама в берете:

- Стесняюсь спросить, а я не могла вас видеть на пляже в Бат-Яме в 1984 году, примерно в июле?

Мужчина:

- Не думаю.

Дама:

- Вы похожи на одного…У вас даркон?

- Кен.

- О! Вы таки израильтянин! Будем знакомы, Рива Цодиковна!

- Борис.

- Я стесняюсь спросить, Борис, но что вы тут делаете?

- Немножко бизнес.

- И как?

- Так… Кцат-кцат… Я мерзну.

- О! Это да! О, это северное лето! Карикатура южных зим!.. Вам нужна виза?

- Нет. Кое-что уточнить. Рива Цодиковна, а вы не мерзнете?

- Ужасно, Боря, невыносимо. И еще шаверма.

- Что – шаверма?

- Боря, я не могу тут кушать шаверму!

- Я не удивлен, Рива Цодиковна. Ее тут не могут делать, хоть убивай.

- Зато есть хумус и тхина. В магазине «Перекресток». Только это и спасает.

Горский еврей:

- От чэво?

Дама в берете:

- От ностальгии, мужчина, ах!..

Пузатый мужчина:

- А давайте, кто в машины уходит греться в конец списка переписывать!

Я:

- Вы сейчас кого имели в виду?

Интеллигентный мужчина:

- Тихо, пожалуйста. Не надо этих предложений. Ани ацбани.

Пузатый мужчина:

- А все, значит, на холоде, а они в тепле.

Дама в берете:

- Очень стесняюсь спросить, а у вас есть машина?

- У меня?.. Разумеется. Японская иномарка. Только я ее с собой не взял. Я из Хабаровска.

- Но это же страшно далеко! Вы смелый.

- Да чего там… 6 часов на самолете и все…

- Слушайте, вас не Соломон зовут?

- Нет. Игорь Константинович.

- Игорь, а давайте пойдем в Макдоналдс! Здесь рядом! А Иосиф нам покараулит очередь. Да ведь, Иосиф? Вы не против?

Иосиф:

- Да. Я покараулю.

Дама в берете:

- Боря! Я вам обещаю, что в этом Макдоналдсе грамма кошерного нет! Идемте с нами!

- Это меня и расстраивает в России более всего! А мы не опоздаем?

- Что вы! Только 7 часов…

 

К открытию еврейская очередь насчитывала человек 150. Вся она дышала, кричала, плакала, хохотала, надеялась, жила. И появился суровый бетахон. И глядел на нас, как фашист на Шиндлера – вроде свой, а вроде подозрительный… И все связи, возникшие в очереди мгновенно распались у консульского окна. И евреи опять ругались и кричали про «вас тут не стояло». И это было совершенно неудивительно и необидно.

 

И 20-го марта, если Творец управит, а консул не съест, у меня будет мультивиза. И тогда я приеду, Феликс, и ты мне ответишь за все твое молчание. Подробно и без этих еврейских штучек. Что там у тебя, в конце концов, происходит?